4. ГОЛУБОЕ НЕБО ВЕРШИН И СОСЕН
Окутанный зеленым, желтым светом,
Мы страсть нашли тогда в лесу.
Пусть просыпается планета,
А я ей красок принесу...
Красивых, ярких, словно солнце,
Блистающих, как лик луны.
Как будто дождь стучит в оконце
В объятьях радостных весны.

Друзья всю жизнь твердят мне, что я очень общительный и коммуникабельный человек, что найти для меня друга - это так просто, словно сосчитать, сколько будет дважды два, что я могу познакомиться с любым человеком, хоть с парнем, хоть с девушкой. Я со всеми найду общий язык и, по крайней мере, несколько интересных тем для беседы с незнакомым человеком. Причем с каждой минутой мой собеседник начинает всё больше и больше доверять мне, рассказывать о своей жизни, взлетах и падениях, радостях и неудачах так, словно мы с ним были друзьями с далекого сказочного детства.

Однажды весной, в невыносимо жаркую погоду, устав от своего домашнего склепа, мне просто захотелось проверить, а так ли это на самом деле, неужели я на самом деле смогу, просто выбрав человека из толпы, познакомиться с ним. Кто первый скажет главное слово, и чем закончится это необычное знакомство?

Я оделся совсем по-летнему: светлые брюки и рубашка с короткими рукавами, легкие туфли и темные зеркальные очки. Собрав в голове только приятное, захватив с собой чудесное семибальное настроение, и, изобразив на лице наивную, едва заметную улыбку, поехал в центр города. Прогулявшись среди голубых елей и умывшись прохладной водой из центрального фонтана, я пошел гулять на, несомненно, самую красивую улицу Кирова. Окружающая зелень, легкий ветерок, улыбающиеся лица прохожих - всё это придавало какой-то необычный, пока ещё не осознанный оттенок моей пешей прогулке. Первые цветы, увиденные мной этой весной, были словно ранние подснежники, которые радовали взгляд своим небесным цветом.

"Город пробуждается после зимней спячки, хорошеет с каждым днем", - такие мысли крутились в моей голове. Тем временем я подошел к Оперному театру и, внимательно изучив майский репертуар, направился в кассовый зал. Я взял билет на манящий своей тонкостью движений и изысканностью живой музыки вечер мировой хореографии. Как это прекрасно - дарить людям искусство вечного танца жизни...

Выйдя на улицу, я представил, как красива будет театральная площадь в начале осени. Рабочие с грудой ящиков рассаживали маленькие, ещё неокрепшие цветы и саккуленты. Я направился вперед на площадь и в тот момент, когда спускался с массивных гранитных ступеней, заметил парня, который шел с Кирова и направлялся как раз в мою сторону. Невысокого роста, с черными, как смоль, волосами и широко открытыми глазами, он сразу понравился мне.

Я пошел вперед, как бы не обращая на него ни малейшего внимания, сел на ближайшую скамейку, направив свои глаза к лучам яркого весеннего солнца. Он проходил всего в метрах десяти, но даже невооруженным взглядом можно было понять, что меня изучают, оценивают. Парень оказался за моей спиной. "Возвращайся. Сегодняшним знакомым будешь ты", - тихо произнес я. Прошла пара секунд, и он появился с противоположной стороны, подошел ко мне и вежливо спросил:
- Извините. У вас не занято?
- Нет. Присаживайтесь пожалуйста.

Мы сидели на разных концах скамьи и молчали где-то минут пять, изредка встречаясь любопытными взглядами. Затем он произнес:
- Ты не куришь?
- Нет. Многие пытались приучить, но ни у кого не получилось.
- А почему один?
- Я обожаю одиночество.

Так мы и познакомились. Его звали Сашей. Мы пошли гулять по зеленеющему городу и беседовали обо всём, о чём только было можно: театре, искусстве, живописи и о наших прожитых годах. Моя пешая прогулка переросла в пешую беседу с совершенно незнакомым мне человеком, который уже стал, открыто рассказывать о себе. Мы подошли к парку, и тут мне пришла оригинальная идея: "А что если... прямо здесь?" Мы уходили всё дальше от городского шума и наслаждались пением лесных птиц, которые как и мы радовались солнечному теплу. Остановившись на маленькой поляне, мы подошли друг к другу...
- Саша...
- Да...

Мы обнялись и слились в единое целое. Он целовал мои губы, щеки, глаза, которые блестели в лучах ослепительного солнца, всё сильнее прижимая меня к своему разгоряченному телу. Ноги потихоньку сгибались и через пару мгновений мы оказались на земле, усыпанной прошлогодними иголками. Я лежал на земле и чувствовал его желание, его страстное желание быть рядом, желание достичь вершин удовольствия и прикоснуться к манящей небесной пустоте. Одежда летела в стороны, всё приближая нас друг к другу. Он опустился ниже и коснулся губами моего члена, словно искра тока пронеслась по моему телу, расслабляя всё, предаваясь лишь чувству ненасытной страсти. Его жгучий язычок уходил всё ниже, перевозбуждая воспламенённое тело. Никто не видел нас в этой загадочной глуши, ни души. Над нами было голубое бескрайнее небо и вершины столетних сосен. Лишь птицы весело напевали о любви.

Теперь уже я ласкал его пояс невинности, постепенно сползая к горной вершине, гордо возвышающейся на ровной гладью его тела. Послышались тихие стоны и птицы запели тише, чтобы услышать песнь о неземной страсти, вырывающейся из глубин Сашиного сердца.

Его руки скользили по волосам, опускались на спину, давили, но гора сама, без посторонней помощи, двигалась по темным лабиринтам пещеры, предаваясь ласкам игривого и длинного драконьего язычка, делившегося пополам на конце.

- Хватит! - прошептал он, распугав всех птиц. Горная вершина не могла больше сдерживать внутренне давление, которое подымалось с каждой долей секунды. Взрыв! И словно расплавленная лава из жерла только что проснувшегося вулкана низвергалась огненными реками, сжигая всё на своем пути.
- Хватит, - ещё раз прошептал он и затих, лишь иногда приоткрывая глаза от избытка нахлынувшего удовольствия, - хватит...

Мы ещё долго лежали и любовались бескрайним голубым небом, наслаждались солнечными лучами, которые ещё слабо, по-весеннему, ласкали наши обнаженные тела. Лежали и смотрели друг на друга, потом оделись и направились к троллейбусу. Уже в дверях он спросил:
- Мы с тобой ещё увидимся?
- Конечно, ведь мир так тесен...